В период с 1948 по 1951 год, за три года, заканчивая каждый год по 2 курса, используя профотпуск и отпуск по учебе, окончил за три года всесоюзный заочный политехнический институт (учебно-консультационный пункт (УКП) в КПИ) и получил диплом с отлняием. №562291-Министерство высшего образования СССР, г. Москва.
В период заочной учебы в институте у меня была колоссальная жажда знаний, я работал над литературой и днем и ночью. Основные дисциплины я сдавал крупным ученым - академикам: детали машин -Добровольскому, котельные агрегаты - академику Толубннскому В. И., паровые турбины - академику Швецу И. Т. и пр. У всех я получал приглашения в аспирантуру после окончания учебы. К своему удивлению при сдаче экзаменов крупным ученым я обнаружил, что знаю методы расчета и формулы лучше их. Теперь я это понимаю, так как работы у них были огромны и разносторонни.
Моим руководителем дипломного проекта стал профессор Кичичин Михаил Александрович. Для выполнения проекта мне был предоставлен трехмесячный отпуск, и я провел его в библиотеках города Киева. Мой проект и сейчас хранится на кафедре теплотехники КПИ, он имеет записку около 1000 страниц, список литературы более 900 источников, 24 листа чертежей, разработаны новые методы интенсификации процессов в выпарных аппаратах.
Но на защите проекта произошел конфуз. И. Т. Швец, будучи председателем ГЭК, с возмущением высказал мнение: как это я посмел морочить голову членам ГЭК таким списком литературы, ведь я ее не читал. Я поступил просто: назовите мне произвольное число и я, под этим номером найду литературный источник и расскажу его содержание. Никто не стал этого делать. Тогда я назвал сам десять чисел и стал освещать содержание стоящих под этими номерами источников. После ГЭК прибежал взволнованный профессор Кичичин М. А. и сказал мне, что я наделал. Швец И. Т. обиделся и будет возражать против представления мне диплома с отличием за дерзость. Я пошел к Ивану Трофимовичу и все было в порядке. Ни я, ни академик Швец Иван Трофимович, не знали в то время, что я буду ректором КТИПП и буду рядом с ректором Университета - академиком Швецом И. Т. Не знал я тогда и большой души этого человека. Иван Трофимович, вместе с академиком Толубинским Всеволодом Ивановичем спустя время настаивали в ЦК КП Украины на назначении меня директором института технической теплофизики. Был бы я академиком не хуже других. Но судьба распорядилась иначе. Об этом потом. За получением диплома меня вызвали в Москву: посмотреть на такое «чудо», как заочник смог закончить 6-ти летний институт за 3 года, да и еще все сдать на «отлично». (Даже Марценовскому начертательную геометрию. Он сказал: «знает как молодой бог» и тоже
В Москве меня приглашали работать в институте. Но на заводе была семья: старый тесть и теща и уже двое детей, и я поехал домой работать на заводе. Профессор Кичичин М. А. писал мне ежегодно множество писем, которые жена очень хранила, и все приглашал и приглашал меня.
Жажда знаний и тяга к науке не давали мне покоя. И я занялся наукой на заводе. К этому времени организовался Винницкий совнархоз. Меня вызвали в Хмельницкий сахсвеклотрест и
Последним по производственным показателям в таблице был Вышневчикский сахарный завод. Я сказал: хуже не сделаю, а лучше будет, и выбрал его.
С 1954-1958 работал главным инженером Вышневчикского сахарного завода, а в последний год исполнял еще в дополнение и обязанности директора. Придя на завод, я совершенно исключил «матерщину». Взял в отделе кадров списка ИТР, бригадиров, квалифицированных рабочих, их должности, фамилии, имена и отчества и все это запомнил. На другой день знакомился со всеми лично, а на третий ко всем обращался по имени и отчеству и только так, к рабочим на ты и по имени. Зная их жен, нужды их семей: кому кирпич, огнеупор, уголь, дрова. Создал фонд стимулирования и обеспечивал их быт. На заводе совместно с ИТР и бригадирами произвели детальный анализ узких мест и ненормальностей в работе, аварий, остановок, простоев. Установил по три дублера-насоса, по два привода на мешалку: жомомешалку, сушильные барабаны, экскаваторы, еще третью свекловарку, и затеял большую реконструкцию: расширение продуктивного цеха, сушки, упаковочной. Оборудование демонтировано, остались голые балки. Металла нет, нет проката швелеров. Начало августа. Шлю телеграммы в Москву. Никакого результата. Приехал на завод начальник главка Михаил Михайлович Махиня. Начало августа - завод весь разбросан, один свеклоперерабатывающий цех готов. Михаил Михайлович разнервничался, грозился меня под суд, а я показываю папку с телеграммами ему. Тут он засел за телефон посыпались правительственные телеграммы и пошло оборудование, трубы, аппаратура и прокат. Месяц рабочие работали в три смены, сварщики в три этажа, их жены носили им еду. Крупная реконструкция Вышневчикского сахарного завода была завершена в срок. В результате этой реконструкции и дружной работе коллектива завод из аутсайдеров, из последних в тресте по производственным показателям вышел победителем всесоюзного соревнования и держал знамя ЦК ВЦСПС, и Совета Министров СССР два года подряд.
В этот период на Вышневчикском сахарном завода я выполнял экспериментальную часть кандидатской диссертации. Руководителем моим стал доцент КТИПП Тобилевич Назар Юрьевич.
Вышневчикский сахарный завод работал хорошо, но я добивался максимального выхода сахара, а это было возможно только при снижении производительности по свекле. Это правительственный показатель. Я обратился к председателю СНХ Япаскурту. Василию Васильевичу. «Сможешь доказать на Совете Совнархоза - снизим производительность по свекле: сам я -сказал Япаскурт - не имею права». Я доказал. Завод стая давать наиболее высокие выходы в тресте.
обязанности директора. Придя на завод, я совершенно исключил «матерщину». Взял в отделе кадров списка ИТР, бригадиров, квалифицированных рабочих, их должности, фамилии, имена и отчества и все это запомнил. На другой день знакомился со всеми лично, а на третий ко всем обращался по имени и отчеству и только так, к рабочим на ты и по имени. Зная их жен, нужды их семей: кому кирпич, огнеупор, уголь, дрова. Создал фонд стимулирования и обеспечивал их быт. На заводе совместно с ИТР и бригадирами произвели детальный анализ узких мест и ненормальностей в работе, аварий, остановок, простоев. Установил по три дублера-насоса, по два привода на мешалку: жомомешалку, сушильные барабаны, экскаваторы, еще третью свекловарку, и затеял большую реконструкцию: расширение продуктивного цеха, сушки, упаковочной. Оборудование демонтировано, остались голые балки. Металла нет, нет проката швелеров. Начало августа. Шлю телеграммы в Москву. Никакого результата. Приехал на завод начальник главка Михаил Михайлович Махиня. Начало августа - завод весь разбросан, один свеклоперерабатывающий цех готов. Михаил Михайлович разнервничался, грозился меня под суд, а я показываю папку с телеграммами ему. Тут он засел за телефон посыпались правительственные телеграммы и пошло оборудование, трубы, аппаратура и прокат. Месяц рабочие работали в три смены, сварщики в три этажа, их жены носили им еду. Крупная реконструкция Вышневчикского сахарного завода была завершена в срок. В результате этой реконструкции и дружной работе коллектива завод из аутсайдеров, из последних в тресте по производственным показателям вышел победителем всесоюзного соревнования и держал знамя ЦК ВЦСПС, и Совета Министров СССР два года подряд.
В этот период на Вышневчикском сахарном завода я выполнял экспериментальную часть кандидатской диссертации. Руководителем моим стал доцент КТИПП Тобилевич Назар Юрьевич.
Вышневчикский сахарный завод работал хорошо, но я добивался максимального выхода сахара, а это было возможно только при снижении производительности по свекле. Это правительственный показатель. Я обратился к председателю СНХ Япаскурту. Василию Васильевичу. «Сможешь доказать на Совете Совнархоза - снизим производительность по свекле: сам я -сказал Япаскурт - не имею права». Я доказал. Завод стая давать наиболее высокие выходы в тресте.
